В январе 1994 года я прилег в госпиталь с целью глубочайшего медицинского обследования на предмет назначения понятно на какую должность. Период обследования – одна неделя. В гардеробе оставил зимнюю верхнюю одежду, и переоделся в спортивный костюм. Всяких разных смартфонов еще не было, компьютеров тоже… Вечером почитать – это газеты и журналы, многие из которых лежали в фойе на столе разных дат выпуска, и лет тоже… Телик в палате был с двумя программами.
Лежу вечером на койке, телевизор ч/б работает – новости сообщает, и читаю какой-то журнал, скорее всего «Морской сборник». Там статья о том, какой замечательный искусственный воздух на атомных подводных лодках, и он гораздо лучше, чем настоящий воздух, которым мы ежедневно дышим. Типа, подводники дышат гораздо лучше, чем обыкновенные смертные граждане… А еще этим подводникам дают шоколад и 50 граммов вина. На полях статьи кто-то от руки написал карандашом: «св…чь! Тебе бы надышаться этим воздухом!…»
Теперь и я Вам, читатели, расскажу о «замечательном» воздухе».
Мне непременно возразят начхимы (начальник химической службы – по кличке «дуст»), потому что именно они отвечали за газовый состав внутри нашей ПЛ, где мы жили и надо было дышать. На атомных ПЛ были установки, предназначенные для производства кислорода из морской забортной воды.
Кислород генерируется из забортной океанской воды посредством гидролиза. Углекислый газ удаляется за борт. Водород тоже.
Итого, надо для жизни: Кислород от 18 до 24%
Углекислый газ не более 0,03%
Аргон 0,9%-1%
Азот 74 – 81 %
18 июня 1984 года на атомной ПЛ К-131 проекта 675 на Северном флоте случился пожар. Погибли 13 подводников. В ходе расследования установлено, что при содержании кислорода 23-24% волосяной покров и одежда «РБ» могут вспыхивать словно порох. Поэтому предел содержания кислорода был снижен до 22%. Нижней предельной границей считалось 16%, хоть уже при 17% заметно увеличивался пульс (реакция организма на скудное содержание кислорода). При 13% наблюдается резкое снижение работоспособности, а при 7% наступает улетальный исход.
В некоторых вариациях бывает примесь газов: неон (0,0018%), Криптон (0,0012%), метан (0,0002%), гелий (0,0005%), водород (0,00005%), Ксенон (0,000009%) и другие…
В коротком расчете атмосферный воздух – это приблизительно 78% азота, 21 % кислорода, и 1% – это другие газы.
Однако, надо понимать, что газовый состав воздуха – это не все, чем мы дышим. Существуют еще разные примеси, в том числе в аэрозольном виде.
Вот именно ЭТИМ подводники и дышат все два-три месяца боевой службы! Там, в замкнутом объеме отсеков, накапливается множество запахов, к которым подводники привыкают за время автономки и не замечают это: каждый день ели чеснок, разложения пота, остатков пищи, запахи из гальюна не все фильтры удаляли. Эти «запахи» накапливались, а подводники продолжали в этом жить, обеспечивая безопасность нашей Великой Родины! Запахами пропитывалась вся одежда. Еще этот воздух был очень сухой, для увеличения влажности мы в отсеках развешивали мокрые разовые простыни. Эти простыни мгновенно высыхали, и вахтенные вновь их намачивали и развешивали.
Вы представляете, сколько всего должна была выдержать атомная ПЛ во время боевой службы в течение 3-х месяцев с экипажем по одному на каждый метр длины ПЛ (137 чел), и всего ПЯТЬ гальюнов, куда всегда была очередь?!.
Далеко не все лишнее удаляли приборы из воздуха и далеко не всё нужное туда, в этот воздух, добавляли. Не было в нашем воздухе запахов альпийских лугов или соснового бора.
Мы всегда радовались команде: «Учебная тревога, по местам стоять – к всплытию!» Это – типа «Ура»!!! Мы всплывем скоро из этих многомесячных глубин… Ура!!!
Подводная лодка всплывает, таблицы движения – для надводного хода, управление вертикальным рулем переведено на мостик. Теперь надо включить вентиляцию на атмосферу, т.е. на подачу атмосферного воздуха в отсеки.
Вы не представляете, как было привыкать к этому свежему настоящему воздуху! Не так уж и долго, конечно: для молодых – часа-три-четыре, для бывалых подводников – за час адаптировались. Но первые моменты – это словно преодолеть приступ укачивания: такой вонючий воздух!: запах йода, селедки, водорослей, запах металла лодки, запах её ржавчины с резиной, Фу!!!!…. И от этого запаха кружилась голова, давило на виски и хотелось перекрыть эту вентиляцию и вновь погрузиться туда, в тот «чистейший» искусственный воздух… После привыкания к воздуху подводники по очереди выходили наверх покурить и посмотреть на море, которое за всю автономку ни разу не видели.
Когда я встречал из автономки своих друзей, то чувствовал всегда этот запах из ПЛ будто из могилы… Вероятно, и я также выходил такой же бледный и вонючий…
… «Воздух для подводников лучше, чем мы им тут дышим»?
… «им там еще и шоколадки дают»…
… «и денег им больше платят…»
Хотелось бы услышать мнение об этом воздухе от тех, кто также как и я, месяцами патрулировал в океанских глубинах, сохраняя термоядерный паритет, чтобы не было Третьей Мировой войны… Нас же было очень много тех, кто служил там!!!!
К этому добавлялось атмосферное давление внутри ПЛ. Его надо поддерживать от 720 до 790 мм рт. ст. Понемногу от разных источников (в том числе от подтравливания из систем ВВД и ВСД) давление накапливается до 790 мм на разных ПЛ за период от 20 до 30 часов. Затем с помощью компрессоров давление надо снять до 720 мм, перекачав воздух в один из баллонов. На барографе получается график в виде пилы: в течение суток давление растёт от 720 до 790 мм, а затем в течение 3 часов падает с 790 до 720. И так далее весь поход. Гипертоникам там не место. Даже воздействие радиации на современных атомных ПЛ ничтожно по сравнению с другими вредными явлениями, такими, как скачки давления, электромагнитное поле, этот постоянный звук «з-з-з», вибрация, искусственный воздух («самый лучший»), постоянный электрический свет, отсутствие смены дня и ночи, внутренняя напряженность в ожидании аварийных тревог и от замкнутого пространства.
Короче, прочитал я лишь комментарий карандашом на полях статьи, и швырнул журнал прочь, чтобы не расстраиваться.
