Самый — самый север Якутии, неприветливое и суровое место. С богатым историческим прошлым, а ныне просто вымерший и полностью опустевший посёлок Усть – Оленек.
Почти на 73 градусе северной широты и на берегу одной из великих Сибирских рек Оленек, которая несёт свои воды в ледяное арктическое море Лаптевых.
И уже сложно представить оказавшись в этом месте, что были времена, когда здесь кипела жизнь, велась бойкая торговля и как сейчас говорят – был “движняк”.
Прежде, чем продолжить о настоящем, надо бы сказать и пару слов о прошлом этого места.
В конце 1660-х годов в Оленекском зимовье на месте современного заброшенного посёлка Усть-Оленек нёс службу Семён Дежнёв. Помор, русский казак и атаман, а ещё великий русский “одиссей”. Открывший ледяную Колыму, Берингов пролив и основавший Анадырский острог на Чукотке.
Сюда его и направил царь Алексе́й Миха́йлович мирить местные роды эвенков, проживавшие вдоль якутской реки Оленёк.
Более известно место тем, что в 1736 году здесь обрёл свой вечный покой Василий Прончищев – ещё один русский “одиссей”, русский командор и капитан Ленско-Енисейского отряда Великой Северной Экспедиции В. Беринга. Рядом с командором похоронена и первая женщина – полярник, его супруга Татьяна (Мария).
Про Усть – Оленек и его историю я обязательно расскажу в отдельном репортаже, место того заслуживает.
Сейчас репортаж про единственный оставшийся “оплот” цивилизации в этих суровых якутских местах — полярную гидрологическую метеостанцию МГ-2 “Усть-Оленек”.
Станция Усть-Оленек, как и многие другие на побережье Арктики была основана в 1938 году и продолжает функционировать до наших дней.
До середины 1950-х годов все полярные арктические метеостанции входили в состав ГлавМорСевпути. Потом была сформирована отдельная структура ГосКомитет по гидрометеорологии при СовМине СССР (Госкомгидромет), куда вместе с Арктическим институтом передали и полярные станции.
Позднее, к началу 1970-х годов прошла очередная реформа и было создано четыре управления по гидрометеорологии: Амдерминское, Диксонское, Тиксинское и Певекское.
В составе Амдерминского управления было до 15 станций, Тиксинского до 25, Певекского до 25 и самого крупного Диксонского – 34 станции.
В те времена сеть из сотни советских полярных станций считалась едва ли не лучшей в мире. Вся структура функционировала как единый и хорошо отлаженный механизм. Полярники ни в чём не нуждались и работали во вполне комфортных условиях.
В СССР хорошо понимали важность наличия собственных климатических моделей для прогнозирования погоды. Без широкой сети метеостанции по всей стране такая модель не могла функционировать.
Тем более, что был опыт когда во время Второй Мировой войны фашистская Германия уже прекращала обмен метеоданными с антифашистской коалицией.
До начала 1990-х годов в мире существовало менее десятка прогнозных моделей и они принадлежали самым развитым странам мира, включая СССР.
После распада СССР наступила самая сложная веха истории для “полярок”. В 1990-е были закрыты десятки метеостанций, а остальные выживали как могли. Инфраструктура ветшала, начались перебои с завозом топлива и продуктов.
Штат многих станций стал хронически недоукомплектован, появилось недофинансирование. На некоторых станциях вместо 8-10 человек зимовало всего 2-3 человека. Полярники – метеорологи были вынужденны совмещать профессию метеоролога с профессией дизелиста/механика/повара/врача.
Мы бывали на многих действующих полярных станциях в Арктике и эта точка на карте не стала исключением. Они все разные, где-то быт и снабжение налажены лучше, где-то хуже. Но это первая станция, которая вызвала у нас весьма удручающие эмоции от увиденного.
Завоз топлива для ДЭС и провианта на станцию Усть-Оленек осуществляется не по морю на легендарном судне “Михаил Сомов”, а зимой по снегу и льду моря вездеходами и УРАЛами Росгидромета.
Когда посёлок был жилым, кроме станции в Усть-Оленьке была своя ДЭС (дизель – электростанция), была почта, детский сад и летал вертолет.
Но после переселения последних жителей в Таймылыр на 100 км южнее, никаких способов связи с внешним миром не осталось — только попутный транспорт летом по воде ( лодки и катера) и зимой УРАЛы и КАМАЗы на Тикси из Таймылыра.
Когда мы добрались до полярки, там зимовал один человек – начальник станции. Это был настоящий шок.
По технике безопасности это строго запрещено. Но Росгидромет “закрывает глаза” на такие моменты, иначе станцию пришлось бы законсервировать. Людей не хватает, бюджета не хватает. Консервация для станции означает только одно – гибель. Станция будучи закрытой уже не откроется.
Но один человек на станции – это тоже за гранью разумного. Что случится и всё, трагедии не избежать. Никто не сможет помочь, никто не сможет сообщить и помощь не придёт. Хотя она и так не придёт, до Тикси почти 400 км по льду моря и протокам Лены.
Станция состоит из одного одноэтажного жилого здания: внутри котельная, склад, кухня, жилая комната, гостиная и рабочий кабинет. Рядом стоит отдельное здание бани и площадка с метеорологическим оборудованием.
Передача данных и связь с внешним миром идёт через спутниковый канал “Гонец”, который работает очень редко. Раньше была морзянка, но это оборудование уже вывезли давно. Сейчас данные передают по обычному спутниковому интернету.
Как раз сейчас и приехали специалисты из Якутска настраивать комплект для спутникового двустороннего интернета через спутник “Ямал-401” на двухметровую тарелку.
Рабочий кабинет больше напоминает склад. А метеорологические приборы в рабочем кабинете больше напоминают экспозицию политехнического музея в Москве. Какой-то флешмоб из 1950-х годов.
Да и внутри дома станции всё остальное на “соплях”. Свисают какие-то ошметки проводов вдоль стен. “Автоматы” закреплены на “честном слове”, удивительно как оно ещё не “полыхнуло” под нагрузкой. И если полыхнет, выжить до прихода помощи будет непросто.
Ощущение, что попал в какое-то общежитие лиц с пониженной социальной ответственностью в Мухосранске, а не на полярную станцию в Арктике.
Ещё одно сильное впечатление оставил туалет. Морозы здесь приличные, зимой бывает до -50С и туалеты здесь холодные.
Открыв дверь в строение “типа сортир” я не выдержал и десяти секунд от витающих ароматов и обстановки внутри.
Туалеты на полярных станциях это вообще отдельная история. Люди по-разному стремятся обустроить свой быт на несколько лет вахты и я видел очень комфортные места на той же станции Сопочная Карга или Анабаре.
Пока пили чай начальник станции рассказал, что кое-как перезимовал в одного и даже не сошёл с ума. И уже закончилась его двухлетняя вахта. А сейчас надо как-то выбраться до Тикси. Никакого транспорта нет уже несколько десятков лет. И к нему на смену вместе со спецами по настройке спутникового оборудования прибыла замена из нескольких человек.
Можно было бы с ними доехать до Таймылыра и там попытаться сесть на вертолёт до Тикси. Вертолёт летает раз в неделю, а места раскуплены на несколько месяцев вперёд. Придется ждать месяц в посёлке ещё. Такая вот точка “недоступности”.
Мы же не раздумывая решили помочь полярнику и докинуть его до Тикси. Тем более, что в одной из машин было третье место.
Печально всё это. Неужели в нашем государстве, которое зарабатывает миллиарды долларов на нефти и газе нет нескольких миллионов рублей для того, чтобы обустроить быт на таких полярных станциях? Их осталось всего несколько десятков от сотни.
И вот уже в марте этого года Россию вроде как отключили от европейских моделей и европейских метеостанций после начала СВО на Украине.
И опять встал вопрос, а сможет ли Россия теперь обойтись без западных моделей при исследовании климата и прогнозировании погоды?
Или пока “жареный петух не клюнет”, мы не поймем важность таких фундаментальных вещей в плане технологического, климатического цифрового суверенитета и независимости России от остальных стран?
